Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Блэк с Томасом обменялись взглядами.

Правое предплечье чуть пониже локтя слегка дернулось, из-за чего растопырились пальцы на руке.

Черт, только не сейчас!

– Нам бы не хотелось выглядеть типами, выскальзывающими через заднюю дверь, Ребекка, – сказал Томас. – И прежде всего потому, что здесь пресса. Могут истолковать это так, как будто нам есть что скрывать. Открытость – важная составляющая бренда «PayTag»…

Она кивнула и одновременно аккуратно стала сжимать и разжимать кулак правой руки у себя за спиной, пытаясь остановить тремор.

– Понимаю…

Во внутреннем кармане пиджака начал вибрировать телефон, но Ребекка проигнорировала вызов.

– Чельгрен, мы спускаемся, – произнесла она в микрофон на запястье.

– Это я, – сказал он, когда включился ее мобильный автоответчик, и тут же растерялся, не зная, что говорить дальше. – Я… ну, в общем…

Вдруг ребята в костюмах засуетились. Один открыл дверь стоящего впереди автомобиля, второй прошел несколько шагов вперед к канату и толпе. Оба полицейских в форме похлопывали пальцами по своим ремням в неуверенности, что им следует предпринять. И, как по сигналу, демонстранты вдруг начали скандировать:

Don’t be evil!

Don’t be evil![65]

Закончив вызов, Эйч Пи засунул свободную руку в карман куртки. Пальцы нащупали рукоятку револьвера. Где-то у него за спиной хлопнула тяжелая дверь автомобиля. От этого звука он вздрогнул.

В лифте играла тихая музыка. «The winner takes it all»[66], исполненная на свирели. Очевидно, что по неписаным правилам в лифтах шведских гостиниц должна звучать именно «АББА». Ребекка острожно расстегнула пиджак и правой рукой нащупала пистолет и закрепленную на ремне раздвижную дубинку. Вообще-то надо было надеть бронежилет. Но она, нарушив все принципы, решила этого не делать, и прежде всего потому, что не хотела предстать перед Блэком вспотевшей и распаренной.

Ошибка, причем крупная, поняла она сейчас. Вот черт, нужно сконцентрироваться, привести голову в порядок… Во рту сухо, сердце бьется быстрее обычного. Правая рука так дико трясется, что ей пришлось сунуть ее в карман брюк. Ребекке приходилось до этого выполнять и гораздо более рискованные задачи, чем эта, и, по идее, нервничать теперь она не должна.

В кармане снова вибрировал телефон. Уже в третий раз, так что, кто бы это ни был, он намерен с ней поговорить. Но придется подождать. Сначала – работа.

Лифт встал на нижнем этаже, двери начали медленно открываться. Она глубоко вздохнула.

Толпа скандировала все громче.

Кто-то наступил на один из латунных столбиков, на которых держался канат, из-за чего ограждение закачалось.

Парень в костюме у каната вдруг начал орать: «Отойдите! Отойдите!»

Два полицейских сделали несколько неуверенных шагов вперед. Пальцы Эйч Пи плотно обхватили рукоятку револьвера.

Теперь пути назад нет.

Дверь открылась, и крики стали нарастать, превращаясь в гул. И тут же ему словно заложило уши. Стоявший вокруг него крик слился в глухое бормотание, и все, что он слышал, это собственное дыхание.

Вдооох…

Выыыдох…

Поле зрения сузилось, превратившись в мутный тоннель, и на какой-то миг Эйч Пи не сомневался, что потеряет сознание. Он так крепко сжал рукоятку револьвера, что на ладони образовались мелкие вмятины от его сетчатой поверхности. Сотни болезненных, будто игольчатых уколов вывели его из полузабытья и напомнили о том, зачем он здесь находится.

Что ему нужно выполнить задание.

Последнее…

И тут он увидел его. Самого главного змея.

Марка Блэка.

Как только они открыли дверь, послышался рев. Народ наседал. Ребекка успела заметить людей в масках, белые комбинезоны и взволнованный взгляд Чельгрена; затем – стремительные движения обоих полицейских, раскрывших свои дубинки.

Выходить здесь было ошибкой, причем крупной.

– Назад, мы уходим назад! – заорала она Томасу в его жирный затылок.

Но тот, похоже, не слышал ее и пошел к машине, Блэк – по пятам за ним. Один из столбиков ограждения упал и потянул за собой другой. В этот же миг демонстранты прорвались. Томас мгновенно вырубил первого из прорвавшихся ударом локтя прямо в лицо. Маска треснула, как от удара кнутом, на белый комбинезон хлынул поток крови и слюны. Похоже, Томаса это нисколько не напрягло; он просто толкнул назад беззащитное тело, чтобы расчистить себе пространство. Отвесил еще удар, затем еще один. А потом немного пригнулся и засунул руку под пиджак движением, которое Ребекка слишком хорошо знала. Схватив Блэка за плечо левой рукой, она подтащила его к себе и стала нащупывать на поясе дубинку… Рука тряслась так сильно, что ей было трудно ее ухватить.

В следующий миг Ребекка услышала вопль Томаса.

Он выглядел точно так же, как по телевизору.

Высокий лоб, острый нос и зализанные назад, подернутые сединой волосы. Вблизи присутствие рептилии ощущалось еще сильнее. Эйч Пи почти физически чувствовал, что видит, как из тонкогубого рта высовывается раздвоенный язык. Обнюхивает окружающих, планирует нападение…

Толпа орала, продавливала ограждение. Эйч Пи последовал за всеми. По спине у него струился пот. Вдруг послышался треск, и прямо ему под ноги упал одетый в белое человек, тем самым образовался просвет в толпе.

Маска слетела, открыв белое как мел лицо шокированной женщины. Из носа у нее хлестала кровь, заливая белый комбинезон.

И тут он увидел Бекку. Она стояла прямо за спиной Блэка, держа его за плечо.

Слишком близко…

Он медленно начал вытаскивать руку из кармана куртки…

«ПУ-У-У-ШКА-А-А-А!!!» – заорал Томас, и Ребекка увидела, как он достал свой пистолет. Среди людей в белом она заметила фигуру в темном. Бейсбольная кепка, солнцезащитные очки, многодневная щетина. Кто-то дергал ее за одежду, пытаясь добраться до Блэка…

Вопль раздался слева. Горловое хрипение, которое Эйч Пи едва смог различить. Но он и головы не повернул. Вместо этого продолжил поднимать руку. Взгляд сфокусирован на Блэке.

И сразу все стало как в замедленной съемке. Ребекка различала все до малейшей детали из разворачивающегося вокруг нее сценария. Демонстранты в белом, которых только что избил Томас, кровь на их комбинезонах. Затем – огромный серебристый револьвер Томаса, который тот медленно доставал из кобуры. Демонстранты, оказавшиеся перед ним, подняли руки в попытке защититься.

В толпе она четко видела подозреваемого. Кепка, очки с зеркальными стеклами, темная военная куртка. Рука, наполовину вынутая из кармана…

Затем на несколько секунд он исчез из виду. Ее рука обхватила рукоятку револьвера.

Тремор не проходил. В голове били тревожные колокола, забивая собой все мысли. Что-то во всей этой ситуации не так… Чьи-то руки продолжали цепляться за нее, пытаясь вырвать у нее Блэка.

Теперь револьвер Томаса был наготове, нацелен прямо в мужчину в военной куртке. Но, видимо, на линии огня стояли демонстранты, закрывая ему обзор. Он двинулся немного в сторону, нашел просвет…

Тревожные сигналы превратились в настоящий набат.

НЕ ТО, НЕ ТО, НЕ ТО!!!

И тут среди демонстрантов образовалось свободное место. Мужчина в военной куртке стоит неподвижно в пяти метрах от них. Смотрит прямо на Блэка, прямо на нее. Из кармана медленно появляется его рука. В ней черный предмет.

Инстинкт победил. Быстрые, заученные движения. Достать пистолет, передернуть затвор… огонь!

Откуда-то спереди послышался хлопок.

Достаточно близко, чтобы почувствовать, как лицо обожгло выстрелом.

Тяжелый удар в живот. В следующий миг колени у него подкосились. Крики, панический фальцет со всех сторон вокруг.

Кто-то, подхватив его за шею, оттянул назад. В глазах потемнело.

Народ вопил и в панике кидался на землю. Ребекка увидела, как Томас повернул голову, как он уставился на нее, пока разбегались окружавшие его люди в белом. Она немедленно убрала в кобуру пистолет, дернула Блэка за руку и очень быстро стала пихать его перед собой к краю тротуара и ожидавшим там автомобилям. Чельгрен успел их догнать и помог ей водрузить Блэка на сиденье. Затем они оба запрыгнули в автомобиль.

– Поехали! – прошипела она Чельгрену. – А второй где?

Томас все еще стоял на тротуаре с револьвером в руке и следил за толпой поверх дула, как будто кого-то искал. Один из полицейских что-то прокричал, но она не расслышала, что именно, и нацелил пистолет на Томаса.

– Он сам о себе позаботится, едем, едем!

Чельгрен вдавил газ в пол, и они резко стартовали от тротуара.

– Что, черт возьми, все это было? – прошипел Блэк, когда они уже въехали на мост Стрёмбрун.

Качка, которая так хорошо ему знакома. Он лежал в автомобиле, каком-то минивэне, ехавшем очень быстро. Очень-очень быстро. Автомобиль мотнуло, и его вмяло в стенку, от чего он застонал от боли.